Здание изолятора находится во дворе жилого дома, и хозяева квартир годами наблюдают одну и ту же картину, меняется в которой только время года.
Продолжение путешествия с адвокатом.
«Бутырка».
Если вы посетите сайт следственного изолятора № 2, то сможете узнать, что он возник еще в XVII веке как острог и имеет довольно длительную историю содержания арестантов, настолько древнюю, что здание Бутырской тюрьмы находится под охраной государства как памятник архитектуры.
Расположенное практически в центре города, это учреждение и сейчас функционирует в полную силу, с удовольствием принимая своих постояльцев, проглатывая их, словно черная дыра. Смерть заключенных, как мы можем видеть из СМИ, здесь дело привычное.
В непосредственной близости от изолятора находится здание Главного следственного управления при ГУВД по г. Москве. Такое достаточно удобное расположение пробуждает в следователях ГСУ желание разместить обвиняемых поближе к себе, иными словами, избрать им меру пресечения в виде заключения под стражу. И действительно, зачем оставлять кого-то на подписке о невыезде? Еще придется выписывать повестки, ждать, подстраивать график…
Как и в любом другом изоляторе, в Бутырке установлены свои правила, регламентирующие порядок допуска адвоката к клиенту: так федеральное законодательство толкуется руководством каждого учреждения самостоятельно. Бутырское руководство также не лишено способности фантазировать, причем их воображение рисует картины, где они имеют явное превосходство над остальным, презираемым ими миром. Так, я на протяжении двух недель пытался попасть к своему доверителю и был вежливо отфутболен, писал жалобы, ответы на которые мною не получены, ждал, ругался, своим бессилием только укрепляя их во мнении о своей избранности. Формальная отсылка к органу предварительного расследования, который — по логике администрации СИЗО, противоречащей закону — должен разрешить мне посещать клиента, вызывает во мне зависть к французским революционерам, которые разобрали Бастилию по кирпичам.
Очереди из адвокатов и родственников формируются задолго до начала рабочего дня изолятора и, потоптавшись пару часов, мы, минуя череду препятствий, попадаем в следственные кабинеты, в которых еще примерно час дожидаемся прихода клиентов. Следственные кабинеты отремонтированы. Демонстрацией этих кабинетов, наверное, и правда можно будет замазать глаза какой-нибудь команде страдающих от избыточного веса проверяющих. Одышка поймает их как раз на этом месте, и смотреть условия содержания арестованных они уже не пойдут, удовлетворившись увиденным. Однако условия содержания в СИЗО неудовлетворительны, и это выражается практически во всем. Здание, давно уже представляющее из себя музей, не может соответствовать современным стандартам.
Сегодня я приехал к «Бутырке» в половине восьмого и в списке адвокатов записался одиннадцатым. К девяти часам перед входом образовалась очередь, человек шестьдесят. С сумками — родственники, с папками — следователи и адвокаты. Холодно. Все спешат и толкаются. Как всегда, два часа ушло на то, чтобы попасть в следственный кабинет, еще час пришлось дожидаться своего клиента.
Пока иду по коридору, читаю таблички, в частности, «туалет для следователей и адвокатов» и «туалет ТОЛЬКО для сотрудников ФСИН». Складывается впечатление, что две эти группы людей посещают указанные помещения с разными целями. Чем еще можно объяснить подобное разделение, как не различием интересов?
В коридоре несколько молодых людей заполняли анкеты. Видимо, трудоустраиваются. Какая труба зовет их связать свою жизнь с данным учреждением, мне не понять.
Что характерно, здание изолятора находится во дворе жилого девятиэтажного дома, и хозяева квартир годами наблюдают одну и ту же картину, меняется в которой только время года. Растут и их дети, которые тоже смотрят в окно. Что они при этом думают, каким становится их мировоззрение под воздействием ежедневно наблюдаемого ими людского горя, этих бесконечных решеток, засовов, лая собак… И этих ежедневных очередей…
Источник: slon.ru