Амнистия по экономическим преступлениям — бессистемный шаг, не нацеленный на решение каких-либо задач.
В связи с кампанией по выборам депутатов Государственной думы в последнее время некоторые действующие народные избранники, а также политические партии, борющиеся за голоса как можно более широкой электоральной палитры, все чаще поднимают вопрос экономической амнистии, в ходе которой предлагают выпустить на волю как можно больше людей, отбывающих наказание за самые разные экономические преступления.
В качестве основных целей данной акции авторы идеи определяют восстановление спра ведливости в отношении, как они считают, целого ряда предпринимателей, осужденных по ошибке или благодаря целенаправленным усилиям заинтересованных, обладающих соответствующими ресурсами лиц, а также демонстрацию бизнес-сообществу некоего положительного сигнала в рамках улучшения делового и инвестиционного климата в стране. Но сыграет ли экономическая амнистия отведенную ей роль и станет ли чем-то большим, чем акт доброй воли со стороны государства, остается пока под большим вопросом.
«Эх, амнистия, пой, старик»
Эти слова, завершающие известную песню из репертуара блатного шансона, могут стать реальностью почти для пятнадцати тысяч человек. Проект постановления «Об объявлении амнистии в связи с 20-летием независимости России» поступил в Государственную думу еще в начале лета нынешнего года. Однако однозначного отношения к данной инициативе нет даже среди депутатов нижней палаты российского парламента. Так, например, глава комитета ГД по законодательству Павел Крашенинников считает, что «судебные ошибки следует исправлять в индивидуальном порядке, а не путем принятия широкомасштабных амнистий». «Обсуждение и принятие амнистии Государственной думой — очень деликатный процесс. Слишком много людей — как осужденных, так и их родственников — связывают с амнистией свои надежды. Поэтому непродуманное, как следует не просчитанное внесение проекта амнистии, исходя из конъюнктурных, предвыборных соображений представляется мне делом безнравственным», — заявил он.
Оценки данной инициативы в российском обществе также неоднозначны, о чем красноречиво свидетельствуют опросы и комментарии пользователей различных интернет-ресурсов. Особо негативную реакцию у форумчан вызывают мошенники, лица, осужденные за обман и злоупотребление доверием, растратившие или присвоившие чужое имущество и денежные средства, а также те, чья преступная экономическая деятельность так или иначе нанесла существенный вред конкретным добросовестным участникам экономической деятельности (прежде всего физическим лицам). Ведь это только кажется, что осужденные по «экономическим» статьям наносят ущерб исключительно организациям или государству. Такие преступления способны наносить очень значительный по масштабам косвенный ущерб. Например, в результате рейдерских захватов или преднамеренных банкротств на улице, часто без средств к существованию, оказываются сотни, а иногда и тысячи людей. Особенно катастрофично это для небольших населенных пунктов, где данные объекты являются жизнеобеспечивающими. Незаконная предпринимательская деятельность подчас сопровождается обманом потребителей, выпуском и продажей товаров и оказанием услуг, не отвечающих требованиям безопасности.
Тем не менее идея экономической амнистии, в случае приобретения черт законодательного акта и вступления в силу, станет логическим продолжением целого комплекса мер, направленных на либерализацию уголовного законодательства, не в последнюю очередь смягчающих наказание за экономические статьи. Так, например, согласно реформе законодательства, предполагается, что в Уголовном кодексе появится новая статья 76, в соответствии с которой все осужденные впервые по статьям 198—199 (уклонение от уплаты налогов) могут быть освобождены, если возместят причиненный казне ущерб (или незаконно полученный доход). Кроме того, могут быть освобождены впервые осужденные по 18 экономическим статьям и их частям (171.1, 172.1, 176, 177, 180.1, 180.2, 184.3, 184.4, 185.1, 185.2, 185.3, 185.4, 193, 194, 195, 196, 197, 199.2) также в случае, если они возместят причиненный ущерб и внесут в федеральный бюджет сумму. равную пятикратной компенсации (ущерба).
Тем временем ситуация с экономическими преступлениями в мире ухудшается и, как показывает практика, в большей степени именно там, где законодательство в этой области наиболее либерально.
Мировая экономика уходит в тень
Как бы ни хотелось уйти от этого признания, но сделать это рано или поздно придется: официальные законодатели мировой экономической моды идейно и концептуально обанкротились, приведя ее в плачевно-катастрофическое состояние. И если год-два назад еще были потуги бравурными речами и двумя крупномасштабными включениями американского печатного станка оживить рынки и водрузить перед очами граждан «свободного мира» очередную влекущую в сладкое, но далекое никуда морковку, то сегодня от этого балагана не осталось и следа.
15 сентября на совместном заседании представителей ведущих центробанков мира было сделано заявление, в котором, пожалуй, впервые прозвучало признание масштаба надвигающейся угрозы и рисков для всей мировой, а не только каких-то национальных или региональных, финансовой системы.
Ситуация не просто плохая, а очень плохая. Ведущие мировые экономики, опережая друг друга, бьют все возможные антирекорды.
Дефицит бюджета США в августе оказался почти в полтора раза выше аналогичного показателя прошлого года, а число граждан страны, оказавшихся за чертой бедности, превысило все прогнозы аналитиков.
Так, по данным министерства финансов Соединенных Штатов, дефицит бюджета составил в августе 134,2 млрд долларов, что на 48% выше, чем годом ранее (90,5 миллиарда). В свою очередь, Бюро переписи населения США обнародовало статистику, согласно которой количество американцев, живущих за чертой бедности, достигло к концу 2010 года 46,2 миллиона человек, или 15,1% всего населения, что является историческим рекордом для Соединенных Штатов. Около 50 миллионов американцев не имеют медицинской страховки. Несмотря на некоторое улучшение, ситуация с дефицитом внешней торговли остается плачевной. Не думает снижаться безработица. «Я не могу представить ситуацию хуже», — констатировал сложившееся положение старший научный сотрудник одного из ведущих экспертно-аналитических центров Соединенных Штатов — Института Брукингса (The Brookings Institution) Рон Хэскинс . «У нас было более десятилетия проблемных показателей (экономики). И этот период не собирается заканчиваться», — сказал он. Аналитик Брукингса Изабелл Соухилл выразилась еще более жестко: «Семьи с трудом могут прокормить себя, их расходы не смогут поддержать восстановление темпов роста экономики».
Несмотря на очередные договоренности по спасению Греции, трещит по всем швам и европейская долговая пирамида. «Тройка» представителей Еврокомиссии, ЕЦБ и МВФ ищут доказательства того, что многомиллиардная кредитная помощь Афинам принесла хоть какие-то минимальные плоды. Но их нет. Данные двух кварталов нынешнего года свидетельствуют: дефицит госбюджета вырос до 15,5 млрд евро против 12,45 млрд евро за аналогичный период 2010 года.
При этом доходы бюджета за семь месяцев упали на 6,4%, а расходы подскочили на 7,1%. Безнадежные перспективы предпринимаемых усилий выглядят еще более рельефно на фоне участия в спасении Греции не только относительно благополучных Германии и Франции, но и таких хронических должников, как Италия или Испания.
Надежды на то, что палочкой-выручалочкой станет Китай, кстати, до сих пор не признанный идущими ко дну европейцами страной с рыночной экономикой, также не оправдываются. Во-первых «мастерская мира» уже заявила, что развитые страны должны сами расхлебывать кашу, которую наварили их неолиберальные повара, а во-вторых, на фоне падения внешнего спроса Поднебесная, как впрочем и остальные экспортно-ориентированные азиаты, лихорадочно разворачивают свои экономики и спрос вовнутрь, чтобы не потереть темпов роста и не получить вариации на тунисско-египетские темы.
Однако то, что мы имеем сегодня, это лишь достойный финал предпринимаемых, как оказалось в тупиковом направлении, усилий. В то время как официальная экономика шла неправильным путем, люди все больше предпочитали альтернативу, уводя свою экономическую деятельность в тень.
В конце июля прошлого года эксперты Всемирного банка Фридрих Шнайдер, Андреас Бен и Клаудио Монтенегро опубликовали работу под названием «Теневая экономика в мире. Новые оценки для 162 стран с 1999 по 2007 г.». Согласно выводам исследователей, несмотря на либерализируемые экономические отношения, законодательство и кредитную политику (а возможно, благодаря этому), теневая экономика все это время продолжала расти. За период 1999—2007 гг. она выросла с 33,7 до 35,5% официального ВВП. Это значит, что государство своими действиями отнюдь не способствовало легализации и официализации теневых экономических процессов, причем объем этой теневой деятельности в мировой экономике достиг не менее 22 трлн долларов (и это притом что классические экономические преступления, такие как воровство, наркотики, проституция и т.д., в исследовании не учитывались), что не в последнюю очередь содействовало и продолжает содействовать усугублению наблюдаемого сегодня глобального кризиса.
Так, например, 4 сентября нынешнего года Der Spiegel со ссылкой на данные Федерального ведомства по уголовным делам (BKA) сообщило, что экономическая преступность в европейском локомотиве и основной надежде всех должников Старого Света — законопослушной Германии причиняет стране все больший ущерб. В 2010 году его объем составил почти 4,7 млрд евро, что на 1,2 млрд евро, или на 25%, больше, чем в предыдущем году. Число зарегистрированных экономических преступлений увеличилось на 1,5% и составило почти 103 тысячи. При этом наибольший ущерб (почти две трети объема) причиняет мошенничество. Почти половина всех экономических преступлений происходит именно в этой сфере. Ущерб только от неправомерных банкротств составил 1,7 млрд евро. Но это далеко не полная картина. В BKA отмечают, что данная статистика не в полной мере отражает реальное положение дел, поскольку в ней не учитываются эпизоды, которые расследуют финансовые органы и прокуратура без участия полиции. В нашем случае особенно примечательно то, что в Федеральном ведомстве по уголовным делам Германии столь стремительный рост экономической преступности во многом связывают с юридическими трудностями в деле привлечения виновных к ответу, а также с тем, что экономические преступники получают, как правило, менее суровые наказания, поскольку их вину в юридическом плане труднее доказать.
Россия не в общем фарватере?
Что касается нашей страны, то мы, во всяком случае согласно официальной статистике, как всегда, идем своим путем и вопреки мировой тенденции — прямо в светлое будущее.
Начнем с того, что количество экономических преступлений, как свидетельствуют отчеты правоохранителей, у нас уменьшается третий год подряд.
Так, в 2009 году число зарегистрированных преступлений данной направленности сократилось с 448 800 годом ранее до 428 000. Правда, ущерб от них вырос почти в восемь раз, до 1 трлн рублей.
В прошлом году — году объявления о предстоящей кардинальной реформе МВД, переименовании милиции в полицию и переаттестации сотрудников — количество выявленных экономических преступлений в России «просело» по сравнению с 2009 годом сразу на 35%. Например, выявленных мошенничеств стало меньше сразу на 25,8%, растрат — на 41,2%, а количество установленных случаев отмывания незаконно полученных средств за год упало сразу на 80%!
В 2011 году спад в области экономической преступности, по отчетам на сайте МВД, продолжается. За восемь месяцев по сравнению с январем — августом 2010 года число выявленных преступлений данного направления сократилось на 27,3%. Всего выявлено 170,5 тыс. преступлений данной категории, удельный вес которых в общем числе зарегистрированных составил 10,4%. Материальный ущерб (по оконченным уголовным делам) равен 96,31 млрд рублей.
Если руководствоваться данной статистикой, достаточно сложно понять логику инициаторов экономической амнистии. Ведь тенденция очевидна — экономических преступлений становится меньше, из чего следует, что правосознание граждан растет, а законодательство и правоохранители работают эффективно, выявляя и привлекая к ответственности только злостных нарушителей закона, а не всех подряд за мелкие огрехи.
Если же количество преступлений сокращается, но при этом сажают невиновных, тогда надо задуматься не об экономической амнистии, а что вообще происходит? Почему отчеты о результатах правоприменительной практики по принимаемым законам, вопросы их сочетабельности с другими действующими правовыми нормами, сообщения о злоупотреблениях в этой области не являются повседневной заботой законодателей? Ведь таких документов законодатели напринимали превеликое множество. В чьих интересах работает фискальный и репрессивный аппарат? Но эти вопросы как-то и почему-то не поднимаются.
А ведь ответы на них и есть суть проблемы.
Есть ли логика в амнистии?
Вот что говорит по этому поводу заместитель председателя коллегии адвокатов «ВашЪ Юридический Поверенный» Владислав Капканов: «Наше уголовное законодательство сконструировано таким образом, что любые действия, связанные с осуществлением предпринимательской деятельности, могут выглядеть преступными. Бесконтрольность и отсутствие надлежащего прокурорского надзора позволяют органам уголовного преследования вмешиваться в осуществление предпринимательской деятельности».
Что касается амнистии, то она «как акт доброй воли со стороны государства не может оцениваться с точки зрения нужности, хотя, конечно же, многие будут депутатам за это благодарны. Гораздо важнее, чтобы уголовное право было эффективным инструментом защиты лиц от преступных посягательств с одновременным механизмом защиты от необоснованного уголовного преследования. Пока предлагаемые меры имеют точечный характер и, не решая проблемы по существу, служат лишь способом приобретения голосов избирателей в период предвыборной кампании», — считает эксперт.
Инициаторы амнистии также полагают, что данный шаг помимо освобождения невинно пострадавших предпринимателей и прощения тех, кто отбывает заслуженное наказание, будет иметь и более широкое значение в налаживании диалога с властью, улучшении делового и инвестиционного климата в стране. А то вот, мол, бизнес «кошмарят», и он массово покидает страну, а иностранцы, видя все это, выводят свои капиталы.
Подобные оценки также выглядят несколько странно на фоне официальной статистики. Так, например, согласно ежегодному докладу о состоянии конкуренции в России, представленному президиуму правительства страны главой Федеральной антимонопольной службы (ФАС) Игорем Артемьевым, в течение двух лет наблюдается устойчивая тенденция снижения численности хозяйствующих субъектов государственной и муниципальной форм собственности — с 405 тыс. в 2008 году до 383 тыс. в 2010 году. Одновременно отмечен рост числа частных предприятий — с 3,855 млн до 4,128 млн. Не без удовлетворения констатировал руководитель антимонопольного ведомства и данные социологических исследований Всероссийского центра изучения общественного мнения по результатам опроса хозяйствующих субъектов в 2010 году. И это естественно, поскольку, согласно его результатам, большинство предпринимателей дали конкурентной среде позитивные оценки. В частности, 43% респондентов оценили ее состояние как «скорее благополучное», а 23% — как «однозначно благополучное». Такой расклад мнений остается практически неизменным последние три года. Картина складывается позитивная, как и в случае со статистикой в области экономической преступности.
Непонятно как-то это все получается. Складывается такое впечатление, что инициаторы амнистии и исполнительные ведомства говорят о разных странах и в разные годы. По-видимому, все дело в «предвыборном обострении» — кто-то играет на позитиве, кто-то на негативе. У каждого своя партия и партитура. Черчилль говорил: «Государственные деятели отличаются от политиков тем, что первые думают о будущем страны, а вторые — о предстоящих выборах». Если же поставить на первый план будущее, то необходимо выявлять причину, а не препарировать следствия.
Что построили, то и имеем
Причин же, как представляется, две.
Первая причина, или скорее проблема, — в изначальной модели построения капитализма в России через распределение крупной госсобственности «по своим» и оставление в руках государства сконцентрированных в мегаструктуры активов — главных наполнителей бюджета. Данная модель исключает как широкую народную приватизацию, так и реституцию. Кооперативы, из которых мог вырасти массовый средний класс, частично выросли, опять же по близким к власти каналам их владельцев, в крупные, в ряде случаев родственные монополистам структуры, абсолютное же большинство благодаря направленной против них политике не выжило. Задачи создавать массовый средний класс честного, подчеркнем, честного мелкого и среднего бизнеса, способного открыто выступить против ничем не ограниченного засилья в экономике откровенного криминала, олигархов, монополистов и примкнувшей к ним верхушки бюрократии, не было. Задача была, во-первых, создать такую игру, в которой действует только одно правило: кто сильнее, тот и прав, а законное основание для облагораживающего прикрытия каждого конкретного случая победы сильного над слабым найдется всегда, а во-вторых, создать такие условия, в которых желающие предпринимательствовать вынуждены все время как минимум балансировать на грани самых разных законов, в том числе законов экономического выживания. Отсюда мы имеем то, что имеем. Мелкий и средний бизнес вынужден работать так, что, с одной стороны, у представителей госаппарата всегда есть повод как минимум взять с него взятку, а как максимум «зачистить» в свою или конкурента пользу, а с другой, основная масса населения считает весь бизнес воровским, жульническим, построенным на обмане всех — начиная от государства и кончая простым гражданином-потребителем.
Вторая причина — проблема идеологического свойства, и искать ее следует там же, в изначальной модели построения капитализма в новой России. В ней, как оказалось, не был заложен идеологический стержень. После того как прошел шок от крушения советских и социалистических идеологических основ, догм, норм и устремлений, оказалось, что нового набора нет. Вместо него торжествует рыночный принцип: целесообразно и жизненно необходимо только то, что материально выгодно. В результате доминирующей идеологией стала жажда наживы, охватившая в массовом порядке самые разные слои общества, от чиновников до крепких рабочих парней с окраин, активно пошедших в криминал выколачивать свое место под солнцем. Никаких действенных мер по сдерживанию и направлению этих устремлений человека в нужное общественно-полезное русло никто не принимал.
По двум указанным выше причинам мы главным образом и имеем неэффективную, криминализованную бизнес-среду, коррумпированное чиновничество и силовой аппарат, культ «успешного человека», а не человека труда. Экономическая амнистия в этих условиях не решит ни одну из определенных для нее задач.
Источник: odnako.org