Можно ругать правоохранительную систему, не принимать систему судебную, но убивать людей, носящих погоны или мантию, непозволительно.
Вчера утром из средств массовой информации мы узнали, что убили судью Московского городского суда. Судью, который рассматривал дела, имеющие большой общественный резонанс, — опасные дела. Убили судью, которому угрожали, и основания опасаться угроз у него были довольно весомые. Убили того, кто не побоялся, не струсил. Убили Человека.
Согласно уголовно-процессуальному законодательству, суд выносит приговоры от имени Российской Федерации, от имени государства. Он олицетворяет его. Лишившие жизни судью, по моему мнению, мнению гражданина РФ, покусились на государственные устои. Я — юрист, и видел много спорных, сомнительных решений, но решений, за которые можно лишить человека жизни, я не встречал. Неправосудные, как выразился Президент РФ, решения подлежат отмене. Неверные выводы судов корректируются. Но произошедшее не имеет оправдания, не имеет объяснения. Можно ругать правоохранительную систему, не принимать систему судебную, но убивать людей, носящих погоны или мантию, непозволительно.
Должностные лица, совершившие те или иные проступки, подвержены различным видам ответственности: от дисциплинарной до уголовной. В этом и заключается основной принцип системы сдержек и противовесов. Но то, что произошло, требует реакции. И не столько судебного сообщества, сколько Общества.
Наше уголовное законодательство сконструировано причудливым образом: за организацию экстремистского сообщества предусмотрена уголовная ответственность в виде лишения свободы до четырех лет. А это, между тем, крайне радикальное, опасное деяние, и мне видится, что именно оно и было мотивом совершенного преступления.
Любое убийство — это вызов обществу, вызов устоям, и мне очень горько констатировать, что оно же — дань принципиальности и смелости судьи Эдуарда Чувашова.
Источник: slon.ru